Журнал

ВВП №104

Общество

Высоцкий остается с нами


Владимир Семенович Высоцкий

Выдающийся поэт, артист и гражданин стал неотъемлемой частью отечественной культуры

В январе исполнилось 80 лет с того дня, когда родился Владимир Семенович Высоцкий. Славный юбилей праздновала вся Россия. Президент­ Владимир Путин посетил Дом Высоцкого на Таганке, чтобы почтить память поэта. Сотни людей приносили цветы на могилу Высоцкого на Ваганьковском кладбище и к его памятникам, которых только по официальным данным насчитывается не меньше четырех десятков. В школах прошли вечера, открылись выставки, посвященные 80-летию Владимира Семеновича.

Его памяти отдали дань не для галочки, не по указанию сверху, не из подражания национальному лидеру, а по зову сердца и души. Просто потому что у граждан России, не важно, рядовых или высокопоставленных, возникает такая потребность. Очень многие из них росли и воспитывались в том числе на песнях Высоцкого. И дважды в году, 25 января, то есть в день рождения, и 25 июля, в день кончины, особенно в круглые и юбилейные даты, люди стараются хотя бы таким образом выразить благодарность своему выдающемуся соотечественнику.


Всенародное признание

Высоцкий стал неотъемлемой частью отечественной культуры, жизненно необходимым элементом атмосферы нашего общества. Высоцкому «все возрасты покорны», его творчество помнят и знают юноши и девушки, появившиеся на свет через двадцать-тридцать лет после его кончины. Высоцкий популярен, что называется, во всех слоях общества.

Так было и при жизни поэта и артиста. Одинаково посещали его концерты, заслушивались его песнями, записанными на магнитофонные ленты, и академики с профессорами, и простые работяги, и солдаты с прапорщиками, и маршалы – например, дважды герой Советского Союза Николай Михайлович Скоморохов.

Высоцкий фактически получил при жизни всенародное признание, хотя никогда не ставил перед собой такую цель и ничего специально ради этого не делал. Никогда не «пиарился», выражаясь современным языком.

Зато после его смерти некоторые наши сограждане пытались и пытаются пиариться – уже без кавычек – на его имени. Что тоже неудивительно.

Прижизненное всенародное признание после его преждевременной – всего лишь в возрасте 42 лет – кончины не только не исчезло, а напротив, расширилось и укрепилось. Как справедливо отметил сын Владимира Семеновича­ Никита Высоцкий в своем интервью изданию «ВВП» 2010 года (год 30-летия ухода барда из жизни), его отец стал признанным классиком, его произведения включены в школьную программу.

Но классики тоже бывают разные. Иных только «проходят», читают по необходимости, ради оценок на экзаменах, а потом мгновенно забывают. Наследию Высоцкого такая судьба не грозит. Как и он сам, так и его творчество органически не подвержено «хрестоматийному глянцу».

Да, конечно, Высоцкого как поэта и актера можно не любить. Это дело вкуса и личных пристрастий. Но отрицать его значение и не признавать его достойного места в истории русской поэзии, русского искусства – дело бессмысленное и безнадежное.

Однако большинство наших сограждан по-прежнему любят и почитают Высоцкого. И с годами чувства не убывают. Эта любовь – не показная, а естественная, натуральная. В конце концов, ни постановлением правительства, ни указом президента невозможно заставить любить песни, стихи Владимира Семеновича или его роли в фильмах.


Против насилия и майдана

Высоцкий «разошелся на цитаты» едва ли не больше, чем любой русский поэт. Сравниться по частоте употребления цитат с ним могут разве что классические советские кинокомедии вроде «Бриллиантовой руки» или «Берегись автомобиля».

Нет такого события, нет такого повода, нет такой житейской или политической ситуации, к которой нельзя было бы приложить строчку-другую, а то и целое четверостишие, или даже целую песню Высоцкого.

Вот так он и продолжает жить рядом с нами.

Поэтому нет смысла множить банальности на тему «Высоцкий жив». Всё и так ясно. И тем более нет смысла в спекуляциях: что бы делал, на какую бы сторону встал он как поэт и гражданин, если бы дожил до наших дней.

Высоцкий всё или почти всё сам сказал по этому поводу. Никогда, ни за что на свете не принял бы Высоцкий ничего, хоть немного похожего на экстремизм.

В своих стихах или песнях поэт никогда не призывал к революционному или еще какому-либо насилию. «Бить человека по лицу я с детства не могу» – известная строчка из его шуточной песенки про «сентиментального боксера». Казалось бы, это не автор, а только персонаж, но в песнях Высоцкого любой герой, выделяющийся из общего ряда, который может про себя сказать «я скачу, но я скачу иначе», несет в себе частицу личности автора.

Интересную историю поведал в своей книге воспоминаний «Все потерять – и вновь начать с мечты» один из не многих истинных друзей Высоцкого, старатель и золотопромышленник Вадим Туманов, сам по себе фигура легендарная.

Однажды Высоцкий рассказал ему о том, как его пригласили спеть на митинге левых радикалов. «Увидел их лица, услышал сумасбродные речи, прочитал лозунги – ужаснулся. Наркотизированная толпа, жаждущая насилия и разрушения. Социальная бравада даже в одежде», – в ужасе делился артист своими впечатлениями.

Понятно, что Высоцкого невозможно представить себе ни на каком «майдане», ни на какой агрессивной уличной манифестации, где призывают к разрушению, к погромам, бунтам и мятежам.


Социальный протест

Любые сравнения хромают, но одновременно и параллельно с Высоцким творили два поэта, типологически с ним схожие – Александр Галич и Булат Окуджава. Они тоже писали не только стихи, но и песни, и исполняли их под гитару. Судьбы их сложились по-разному: первый выбрал путь открытой борьбы с режимом, попал под запрет и был вынужден эмигрировать. Второй выступал с официальными концертами, тихо фрондировал, намекал на некие «эстетические разногласия» с властью, но не выходил за рамки дозволенного.

Высоцкий ни в коем случае не был поэтом-диссидентом, подобным Галичу­, и чурался любых политических заявлений. С другой стороны, он не грезил о «комиссарах в пыльных шлемах», подобно Окуджаве, вступившему в КПСС после ХХ съезда, и был чужд шестидесятнических иллюзий насчет «социализма с человеческим лицом». В наследии Высоцкого под лупой, под микроскопом не найти даже упоминания условной официозной триады «Ленин-партия-комсомол». Для поэта всего этого как будто не существовало.

Да, конечно, в его песнях звучит тема сталинских лагерей, но, если можно так выразиться, не в политическом, а в бытовом аспекте. В порядке социального протеста. Да только при этом нигде нельзя обнаружить обличений в адрес режима. Поэт вскрывает язвы, бичует пороки, разоблачает негативные явления, такая у него работа. Да только все это – общечеловеческое и никак не сводится к критике советской власти. Как в чеканных хрестоматийных строках:

Я не люблю уверенности сытой,

Уж лучше пусть откажут тормоза!

Досадно мне, что слово «честь» забыто,

И что в чести наветы за глаза.

Я не люблю себя, когда я трушу,

Досадно мне, когда невинных бьют,

Я не люблю, когда мне лезут в душу,

Тем более, когда в нее плюют.

Я не люблю манежи и арены,

На них мильон меняют по рублю,

Пусть впереди большие перемены,

Я это никогда не полюблю!

Всё это в полной мере относится и к нашим дням. Ничуть не устарело. Как и бывает с настоящей поэзией.


Поэт и патриот

Трудно сказать, как относился Высоцкий к советской власти, выделялся ли он в этом смысле среди прочих мыслящих граждан СССР. Похоже, он принимал ее как данность, но не считал сам предмет достойным материалом для творчества. Не из страха. Просто – мелковато. Он был выше этого.

Не приходится говорить о настоящей «запретности» Высоцкого. Он не уходил в подполье. Да, его не пускали в телевизионный эфир, отказывались принимать в Союз писателей, при жизни не опубликовали практически ни одной его поэтической строчки, не говоря уже об издании книги. Хотя несколько пластинок все-таки выпустили. У поэта и артиста то и дело возникали сложности с чиновниками от культуры. Однако за два года до смерти ему была присвоена высшая категория вокалиста-солиста эстрады.

Взаимоотношения Высоцкого с культурно-литературными инстанциями не могли быть простыми и легкими. Его феномен не вписывался в рамки административно-бюрократической советской системы. Но отнюдь не потому, что он был врагом этой системы. Нет, он существовал отдельно и независимо от нее. Просто оставался внутренне свободным и оттого – неподконтрольным. Чиновникам жестко регламентированного государства – каким был СССР – это всегда не нравится.

Зато это встречает горячий отклик среди читателей и публики. Та самая неподконтрольность самовыражения, неподцензурность уж никак не могла помешать, а только всячески способствовала феноменальной популярности Высоцкого. Люди чувствовали и понимали, что в его творчестве нет фальши. Что он говорит правду – о времени и о себе. И обо всех нас, живших в те годы в нашей стране.

Другое дело, что этой правды – ярко художественно выраженной – больше негде было услышать. Поэтому приходится признать: такой поэт может появиться в любое время, но феномен Владимира Высоцкого мог сформироваться только в специфическом обществе, сложившемся в СССР. Не при жестком тоталитаризме сталинского типа – там с подобными «феноменами» расправлялись круто, а именно в хрущевско-брежневский «вегетарианский» период.

И при этом надо подчеркнуть, что Владимир Высоцкий был настоящим патриотом. Он всегда отделял свое отношение к конкретным людям, начальникам, чиновникам, бюрократам от отношения к государству, к родине. Доказательство тому – всё его творчество, стихотворное и песенное наследие.

Эпоха сменяет эпоху, а Высоцкий остается с нами. Известная закономерность: художник, сумевший максимально полно выразить и отразить свое время, остается современным надолго, а может быть, навсегда.

Николай ТРОИЦКИЙ


Никита Высоцкий: «Отношение президента к моему отцу глубокое и основательное»

Когда меня предупредили, что к нам в гости приедет президент, это было, конечно, неожиданно. Все­таки не каждый день в музей приходит глава государства. Но не могу сказать, что я был страшно удивлен.

Это уже не первая моя встреча с президентом. 15 лет назад Владимир Владимирович приходил в театр на Таганке, где мы с ним пообщались. Несколько лет назад Путин посетил пресс­показ кинофильма «Высоцкий. Спасибо, что живой», где я выступаю одним из сценаристов.

Мы оба раза беседовали с президентом о Владимире Высоцком, о его творчестве. Для меня не секрет его отношение к моему отцу, оно глубокое, серьезное и основательное. Президент интересуется всем, что связано с именем Высоцкого.

Могу с уверенностью сказать, что в музее Путину было действительно интересно. Он все внимательно осмотрел. Ознакомился с планами реставрации и увеличения площади музея, которые я презентовал. Планы эти были согласованы с присутствовавшим при этой встрече мэром Москвы Сергеем Собяниным. Президент одобрил проект.

Потом Владимир Владимирович посмотрел отрывок из спектакля, который я ставлю со студентами Института культуры, выпускниками и третьекурсниками. Путин остался доволен, о чем он прямо сказал и мне и им. Признался, что у него захватывает дух от того, как они исполняют песни Высоцкого. Глава государства поговорил с молодыми актерами и актрисами, сфотографировался с ними.

Президент предложил устроить в этом году фестиваль авторской песни памяти Владимира Высоцкого с участием молодых исполнителей. Пообещал поддержать этот проект через гранты. Владимирович Владимирович считает, что это надо сделать для того, чтобы показать: Высоцкий сегодня по­прежнему необходим, в том числе молодежи.

Уверяю вас, что президент не просто из вежливости поблагодарил за все, что ему показали, меня и мою маму, Людмилу Владимировну Абрамову, которую я считаю фактическим идеологом музея. Без нее ничего бы не было.

Короче говоря, всё получилось, и это было справедливо и правильно.


Вернуться