Журнал

ВВП №104

Главная тема

МИД как эталон


Сергей Лавров, Министр иностранных дел Российской Федерации

Внешнеполитическое ведомство остается в числе наиболее сильных звеньев команды президент.

МИД традиционно называют в числе лучших, то есть – наиболее эффективных министерств российского правительства. Так в истории новой России было не всегда, причем позорные страницы мы перевернули не так уж и давно. По воспоминаниям Евгения Примакова (то есть человека, с приходом которого в МИД связывают возвращение страны в глобальную политику в качестве полноценного игрока), бывший президент США Ричард Никсон был откровенно сконфужен, когда на его вопрос о национальных интересах России глава её МИД Андрей Козырев ответил, что Россия верит в общечеловеческие ценности.

То, что национальные интересы у России все‑таки есть, выяснилось сразу после отставки Козырева. Но на то, чтобы их в той или иной степени реализовать и выстроить вокруг них систему защиты, понадобились годы.

Современный МИД РФ – пример повышенной эффективности. Особенно с учетом того, что объем работы у внешнеполитического ведомства колоссальный и, что называется, на всех фронтах. Говоря дипломатическим языком, Россия «ведет многовекторную политику» – сотрудничает почти со всеми странами мира, успешно сопротивляется колоссальному давлению, созидает миротворческие процессы, строит межгосударственные союзы. Безвизовый режим с сотней государств, достойные баталии на переговорных площадках, урегулирование конфликта в Сирии, создание ШОС, БРИКС и ЕАЭС – это всё плоды трудов, в том числе Смоленской площади.

Конечно, можно сказать, что «повышенная эффективность» – оценка субъективная. Но такая субъективная оценка характерна для большинства российских граждан. Так, в ноябрьском опросе ВЦИОМ о наиболее эффективных министрах Сергей­ Лавров занял высшую строчку. Понятно, что его деятельность наиболее заметна и подробно отражается в СМИ. Но, с другой стороны, повышенное внимание – это та лупа, которая хорошо выявляет недостатки. В случае с другими ведомствами прокол или даже провал могут вообще не заметить, тогда как в случае с МИД о нем напишут на первых полосах­.

Не случайно Лавров – один из долгожителей в составе кабинета министров и в следующем году может отметить пятнадцатилетие со дня пребывания в должности. Его фигура прочно ассоциируется со всем внешнеполитическим курсом, который проводит Владимир Путин. Его можно назвать соавтором многих успехов главы государства на внешней арене, можно – верным солдатом, но очевидно главное: внешнюю политику России определяет президент – и президент доверяет своему министру, высоко оценивая его профессионализм. Особенно это заметно сейчас – в эпоху беспрецедентного давления, которое оказано на Россию, и на фоне конфликтов в Сирии и Донбассе, ввиду которых к Смоленской площади приковано внимание мировых СМИ.

Важно подчеркнуть: все, что касается национальных интересов и понимания стратегических задач, – это не взгляды какого­либо отдельного человека и не сиюминутная оценка ситуации. Это институциональный и во многом прозрачный, потому как задокументированный, объем данных. Фундамент отражен в «Концепции внешней политики РФ», утвержденной в 2016 году на смену редакции 2013 года. Это противодействие расширению НАТО, политике «сдерживания» со стороны США и их попыткам вмешиваться во внутренние дела других стран (в том числе через смену там правящих режимов). Это поиск взаимовыгодного сотрудничества с Европой и расширение внешних рынков. Это миротворческий процесс на Донбассе, в Сирии и в целом на Ближнем Востоке. Это приоритет на выстраивание отношений в рамках ЕАЭС, СНГ, ШОС, стратегическое партнерство с Китаем и Индией. Это «упрочение позиций России как одного из влиятельных центров современного мира» и «укрепление позиций российских СМИ и массовых коммуникаций в глобальном информационном пространстве» (как часть т. н. «мягкой силы»).

Современная РФ уже даже не региональный, а именно глобальный игрок (с соответствующей степенью ответственности). При этом непреложная задача МИД РФ – защита соотечественников во всех регионах мира. Не случайно Лавров особо акцентировал этот вопрос в недавнем интервью «Ъ»:

«У нас есть законные интересы, есть русские, которые в одночасье оказались за границей, когда развалился СССР, у нас есть культурные и исторические, тесные личные и семейные связи с нашими соседями. Россия имеет право защищать интересы своих соотечественников, тем более когда они подвергаются гонениям во многих странах, когда их права притесняются».

Разумеется, общую оценку исторических деятелей – твоих современников лучше оставлять на совести потомков. «История нас рассудит». Но то, что Лавров вслед за Владимиром Путиным в историю уже вошел, в доказательствах не нуждается. Да, он во многом исполнитель, эксперт и аналитик, тогда как лидерская, руководящая позиция принадлежит главе государства. Но с его именем также будут связывать тот исторический период, когда Россия вернула себе самоуважение, а вслед за ним и уважение многих стран, включая те, которые выступают ее соперниками и конкурентами.

«Сергей Лавров виртуозный переговорщик, который принес России немало дипломатических побед. Может, западные коллеги его и недолюбливают, но зато уважают – точно. Даже противники главы российского МИД невольно восхищаются им», – пишет, к примеру, шведская газета SVT Nyheter, называя Лаврова «одним из лучших дипломатов планеты» (кстати сказать, отношения Москвы и Стокгольма отнюдь не безоблачные и Швецию часто включают, в неформальный блок «русофобов» сиречь наиболее антироссийски настроенных стран внутри ЕС).

Оценка понятна. С учетом всего вышесказанного вряд ли кому­то покажется слишком смелым тезис о том, что длительность пребывания Сергея Лаврова во внешнеполитической команде президента зависит прежде всего от его личных сил и здоровья. А сил и здоровья Сергею Викторовичу хочется пожелать как можно больше.


Вернуться