13 Февраля 2018
11:53
Россия на Востоке: как разрешить неразрешимое
Автор: Дмитрий Седых
Фото: Презедент РФ Владимир Путин и Палестинский лидер Махмуд Аббас на встрече в Москве
Фото: Презедент РФ Владимир Путин и Палестинский лидер Махмуд Аббас на встрече в Москве
Палестинский лидер Махмуд Аббас во время своего визита в Москву достаточно жестко заявил, что Палестина отказывается сотрудничать с США в качестве посредника в процессе ближневосточного урегулирования.
Ближний Восток на протяжении многих десятилетий единодушно признается прежде всего одним из самых конфликтогенных регионов мира. При этом оси конфликтов только умножаются: в каком-то смысле едва ли не все крупные игроки региона играют «против всех». В самом деле, еще несколько лет назад основными сторонами конфликта здесь были арабские страны и Израиль, теперь же свою геополитическую игру активно ведут Иран и Турция. Добавим к этому еще и недавний конфликт Катара с рядом арабских стран во главе с Саудовской Аравией. И, разумеется, боевые действия против ИГИЛ (организации, запрещенной на территории РФ) в Ираке и Сирии (где и Иран и Турция напрямую участвуют в военных столкновениях).
Здесь следует совершить небольшой экскурс в прошлое. Напомним, что еще каких-то 30-40 лет назад одним из важных факторов, определяющих геополитическую обстановку на Ближнем Востоке, было противостояние двух крупнейших мировых сверхдержав – СССР и США. При этом более или менее была понятна общая конфигурация. США объявили своим ключевым союзником Израиль, но при этом поддерживали отличные отношения с арабскими монархиями во главе с Саудовской Аравией. Советский Союз дипломатические отношения с Израилем разорвал еще в 1967 году, а из арабских стран в той или иной степени «дружил» со светскими государствами, «выбравшими социалистический путь развития» (Сирия, Ливия, Ирак).
После распада СССР ближневосточная политика российского руководства в 90-е стала на редкость невнятной. Фактически произошел отказ от былых союзников, и влияние, которое имел в регионе Советский Союз, свелось к минимуму (из позитива – только восстановление дипотношений с Израилем и общее улучшение отношений с ним). Соответственно, «свято место пусто не бывает»: итогом вторжения США в Ирак в 2003 году стало падение режима Саддама Хусейна и последующий приход к власти проамериканской (фактически марионеточной) администрации. Цепь «революций арабской весны» привела к падению режима Каддафи в Ливии и временному приходу к власти исламистов в Египте. Что до Сирии, то она «встала следующей в очереди». Параллельно крайне остро встала проблема ИГИЛ.
Действия группировки российских войск в Сирии привели к практически полному разгрому ИГИЛ на территории этой страны, однако решение вопросов установления не только мира, но и территориальной целостности, пока еще далеко от завершения. Особенно с поправкой на крайне непоследовательные, нелогичные, а зачастую и попросту провокационные действия коалиции во главе с США.
При этом непоследовательность американцев можно констатировать и в направлении «Израиль-Палестина». Со времен Кэмп-Дэвидских соглашений (мирное соглашение с Египтом) именно США играли ключевую роль модератора между Израилем и арабскими странами (а в дальнейшем – и с Палестиной). Однако при администрации Обамы баланс нарушился: Израиль обвинил американскую сторону в излишне пропалестинской ориентации. После прихода к власти Трампа маятник качнулся в противоположную сторону: ближневосточная политика США приобрела однозначно произраильский вектор. Решение о переносе американского посольства в Иерусалим вызвало крайне жесткую (причем предсказуемо жесткую: речь идет о принципиальном моменте) реакцию во всем арабском мире – и прежде всего, разумеется, в Палестине. Это решение, судя по всему, и стало основным толчком к жесткому заявлению Аббаса об отказе от сотрудничества в каком-либо виде с американцами в их статусе посредника.
И вот здесь опять всплывает поговорка «свято место пусто не бывает» – но уже в обратном направлении. Напомним, что заявление палестинского лидера было сделано в Москве, непосредственно перед его встречей с Владимиром Путиным. А двумя неделями раньше Путин принимал в Москве израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху, с которым с начала года дважды имел беседы по телефону.
Так что, как знать, не последуют ли за сирийскими успехами российской внешней политики в Сирии еще и позитивные шаги в деле разрешения «вечной» проблемы отношений между Израилем и Палестиной? По меньшей мере (разумеется, со всеми поправками) налицо определенный позитивный дипломатический фон. А на этом фоне уже можно начинать предпринимать конструктивные действия.
Ближний Восток на протяжении многих десятилетий единодушно признается прежде всего одним из самых конфликтогенных регионов мира. При этом оси конфликтов только умножаются: в каком-то смысле едва ли не все крупные игроки региона играют «против всех». В самом деле, еще несколько лет назад основными сторонами конфликта здесь были арабские страны и Израиль, теперь же свою геополитическую игру активно ведут Иран и Турция. Добавим к этому еще и недавний конфликт Катара с рядом арабских стран во главе с Саудовской Аравией. И, разумеется, боевые действия против ИГИЛ (организации, запрещенной на территории РФ) в Ираке и Сирии (где и Иран и Турция напрямую участвуют в военных столкновениях).
Здесь следует совершить небольшой экскурс в прошлое. Напомним, что еще каких-то 30-40 лет назад одним из важных факторов, определяющих геополитическую обстановку на Ближнем Востоке, было противостояние двух крупнейших мировых сверхдержав – СССР и США. При этом более или менее была понятна общая конфигурация. США объявили своим ключевым союзником Израиль, но при этом поддерживали отличные отношения с арабскими монархиями во главе с Саудовской Аравией. Советский Союз дипломатические отношения с Израилем разорвал еще в 1967 году, а из арабских стран в той или иной степени «дружил» со светскими государствами, «выбравшими социалистический путь развития» (Сирия, Ливия, Ирак).
После распада СССР ближневосточная политика российского руководства в 90-е стала на редкость невнятной. Фактически произошел отказ от былых союзников, и влияние, которое имел в регионе Советский Союз, свелось к минимуму (из позитива – только восстановление дипотношений с Израилем и общее улучшение отношений с ним). Соответственно, «свято место пусто не бывает»: итогом вторжения США в Ирак в 2003 году стало падение режима Саддама Хусейна и последующий приход к власти проамериканской (фактически марионеточной) администрации. Цепь «революций арабской весны» привела к падению режима Каддафи в Ливии и временному приходу к власти исламистов в Египте. Что до Сирии, то она «встала следующей в очереди». Параллельно крайне остро встала проблема ИГИЛ.
Действия группировки российских войск в Сирии привели к практически полному разгрому ИГИЛ на территории этой страны, однако решение вопросов установления не только мира, но и территориальной целостности, пока еще далеко от завершения. Особенно с поправкой на крайне непоследовательные, нелогичные, а зачастую и попросту провокационные действия коалиции во главе с США.
При этом непоследовательность американцев можно констатировать и в направлении «Израиль-Палестина». Со времен Кэмп-Дэвидских соглашений (мирное соглашение с Египтом) именно США играли ключевую роль модератора между Израилем и арабскими странами (а в дальнейшем – и с Палестиной). Однако при администрации Обамы баланс нарушился: Израиль обвинил американскую сторону в излишне пропалестинской ориентации. После прихода к власти Трампа маятник качнулся в противоположную сторону: ближневосточная политика США приобрела однозначно произраильский вектор. Решение о переносе американского посольства в Иерусалим вызвало крайне жесткую (причем предсказуемо жесткую: речь идет о принципиальном моменте) реакцию во всем арабском мире – и прежде всего, разумеется, в Палестине. Это решение, судя по всему, и стало основным толчком к жесткому заявлению Аббаса об отказе от сотрудничества в каком-либо виде с американцами в их статусе посредника.
И вот здесь опять всплывает поговорка «свято место пусто не бывает» – но уже в обратном направлении. Напомним, что заявление палестинского лидера было сделано в Москве, непосредственно перед его встречей с Владимиром Путиным. А двумя неделями раньше Путин принимал в Москве израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху, с которым с начала года дважды имел беседы по телефону.
Так что, как знать, не последуют ли за сирийскими успехами российской внешней политики в Сирии еще и позитивные шаги в деле разрешения «вечной» проблемы отношений между Израилем и Палестиной? По меньшей мере (разумеется, со всеми поправками) налицо определенный позитивный дипломатический фон. А на этом фоне уже можно начинать предпринимать конструктивные действия.