Повышение пенсионного возраста стоит отложить до лучших времен

Законопроект о новых сроках выхода на пенсию может быть внесен в Госдуму уже в четверг. Правительство явно спешит, но с точки зрения населения время для этой реформы выбрано максимально неудачное.

Как известно, впервые государственные пенсии появились в Германии в 1889 году и представляли собой, по сути дела, утешительный приз за долгожительство: минимальный порог для выхода на пенсию был установлен в 70 лет при средней продолжительности жизни в 45.

Этот разрыв задал основной сюжет дальнейшего развития пенсионной системы. Борьба трудящихся за снижение пенсионного возраста и другие социальные блага заставляла власти идти на уступки, в то же время рост уровня благосостояния вел к увеличению продолжительности жизни. Важный ориентир в этом процессе задал Советский Союз: как известно, ныне действующие в России границы пенсионного возраста – 60 лет для мужчин и 55 лет для женщин – были утверждены еще в законе СССР «О государственных пенсиях», принятом в 1956-м.

За первые сто лет истории государственных пенсионных систем возраст выхода на пенсию в наиболее развитых странах снизился в среднем до 62 лет. Но в эпоху торжества неолиберализма начался обратный процесс, который, впрочем, объяснялся не только повсеместным сокращением государственных расходов, но и значительным ростом продолжительности жизни. В той же Германии, к примеру, пенсионный возраст для мужчин и женщин установлен в 65 лет с перспективой дальнейшего повышения до 67 лет, при этом по состоянию на 2016 год ожидаемая продолжительность жизни в ФРГ составляла 78,2 года для мужчин и 83,1 года для женщин.

Концепция повышения пенсионного возраста, которую должно представить российское правительство, скорее всего будет содержать именно германский норматив для мужчин – 65 лет, а для женщин, по имеющимся данным, обсуждаются два варианта – 60 лет и 63 года. Однако средняя продолжительность жизни в России далеко не немецкая: в прошлом году она составляла 66,5 лет для мужчин и 77 лет для женщин. Иными словами, среднестатистический российский мужчина после выхода на пенсию в 65 лет сможет наслаждаться жизнью всего полтора года, а среднестатистический немец – более чем на 10 лет дольше.

Хорошо известно, что предлогом для пенсионной реформы выступает необходимость изыскать дополнительные средства для ускорения национальной экономики. Такая постановка вопроса, бесспорно, имеет право на существование, однако должна рассматриваться в более широком контексте, о котором правительство умалчивает, либо же вовсе не обладает должными познаниями в политэкономии.

Исторически у государства было всего четыре способа найти деньги: напечатать, занять, изъять в виде налогов или иных платежей и принудительно реквизировать. Такая последовательность не случайна: каждый последующий способ имеет все более весомые негативные последствия. Как видим, изъятие средств у населения на этой шкале находится на третьем месте после эмиссии и наращивания суверенного долга. Таким образом, логично предположить, что идея запустить экономический рост за счет населения имеет право на существование лишь в том случае, если не сработали первые две.

Однако для министра финансов и новоиспеченного первого вице-премьера Антона Силуанова эмиссионные и долговые инструменты, похоже, выглядят куда более сомнительными, нежели стремление всеми правдами и неправдами ввести для населения «налоги на рост».

В случае с эмиссией вопросов, будем считать, нет. Вряд ли правительство и ЦБ наперебой рассказывали о рекордно низкой инфляции, чтобы включить печатный станок. Правда, складывается впечатление, что официальная инфляция в районе 3-4% живет в каком-то своем отдельном мире, никак не реагируя, скажем, на скандально галопирующие цены на горючее.

Столь же любопытная история складывается с долговым финансированием. Суверенный долг РФ давно находится на исторически низком уровне, и не так давно Силуанов заметил – «можно чуть-чуть занять». Однако если посмотреть на долги крупнейших госкомпаний, это «чуть-чуть» превращается в совершенно иные величины. По имеющимся данным, текущая задолженность по кредитам российских корпораций только перед китайскими банками и компаниями достигла уже 60 млрд долларов.

Из всего этого можно сделать вывод, что правительство видит в использовании эмиссионных и долговых инструментов слишком высокие риски и перекладывает издержки экономического роста на население, включая будущих пенсионеров. Но такая политика выглядит типичной палкой о двух концах, или задачей о курице и яйце. Правительство хотело бы использовать средства населения, чтобы пустить их на создание стимулов для роста (например, строительство инфраструктуры в регионах), но у населения после трех лет падения реальных доходов совершенно иная логика: вы нам сначала покажите рост, а потом уже изымайте наши деньги.

«Сермяжная правда» в этой дилемме, как представляется, за населением. В отличие от правительства, обычные граждане не обязаны разбираться в тонкостях экономической теории, но интуиция (она же здравый смысл) подводит их редко. Как отмечают многие экономисты, население начинает ощущать экономический рост на собственном благосостоянии, когда динамика ВВП превышает 4% в год, а в диапазоне 2-4% этот рост дан в ощущениях бизнесу (что тоже неплохо). Но как ни старался глава Минэкономразвития Максим Орешкин убедить всех, что в 2017 году ВВП России вырастет на 2%, а то и больше, результат оказался в районе 1,5%. В переводе с экономического на русский: в районе статистической погрешности – то ли плюс, то ли минус, а в целом где-то около нуля (и это при том, что Росстат в прошлом году был переподчинен ведомству Орешкина).

Как будет в этом случае реагировать население на попытки правительства изъять у него средства? Очень просто: кивать на пресловутых олигархов – у них-то точно деньги есть. Иными словами, апеллировать к тому же третьему, а то и четвертому способу получения денег государством. И здесь стоит вспомнить об одной недавней истории, которая имеет прямое отношение к анонсированной пенсионной реформе.

Не успел главный идеолог повышения пенсионного возраста Алексей Кудрин получить новое назначение во главе Счетной палаты, как его давний знакомый и деловой партнер Борис Минц, контролирующий ряд негосударственных пенсионных фондов (НПФ) через офшорные структуры, пополнил список бизнесменов, уехавших в Лондон, что называется, «с вещами». За этим решением хорошо просматриваются, мягко говоря, неоднозначные операции с деньгами будущих пенсионеров.

После того, как Минц в 2015 году начал скупать НПФ, а Кудрин возглавил совет директоров крупнейшего из его фондов, на балансе финансовой группы Минца «Будущее» стали появляться бумаги структур (Промсвязьбанка, банка «Открытие», связанного с ним Росгосстраха и т.д.), спасение которых совсем недавно обошлось государству в баснословные суммы. Как сообщила на днях глава ЦБ Эльвира Набиуллина, на санацию трех банковских групп – ФК «Открытие», Бинбанка и Промсвязьбанка (так называемое «московское кольцо») – было потрачено 2,62 трлн рублей – деньги, явно сопоставимые с теми, которые необходимы для стимулирования роста экономики. И это, возможно, далеко не предел, учитывая вложения банков «московского кольца» в аффилированные пенсионные фонды. Отсюда вопрос – куда смотрел ЦБ?

Всего три года назад в аналогичной ситуации оказались НПФ скандального банкира Анатолия Мотылева – основного владельца банка «Российский кредит», входившего в российский топ-50 по размеру активов. Разумеется, сам Мотылев сейчас находится в Лондоне, а ущерб от его деятельности исчисляется миллиардами рублей, которые неизбежно придется гасить из российской казны.

Это только у классиков марксизма история повторялась дважды: как трагедия и как фарс. В российской финансовой действительности ставки на игру без правил только растут, и без ответа на вопрос о том, каким образом под видом негосударственных пенсионных фондов действовали банальные финансовые пирамиды, любые разговоры о повышении пенсионного возраста выглядят неприкрытым цинизмом.