Журнал

ВВП № 101

Страна и мир

Фигура нового президента США сулит России не только риск, но и шанс


Победа Дональда Трампа на президентских выборах стала сенсацией и заставила почти весь мир задаться вопросом: что дальше? Конкретно России президентство Трампа сулит и новые возможности, и новые угрозы, так что воспринимать эту сенсационную победу исключительно как удачу Москвы, мягко говоря, преждевременно. Но не воспользоваться вдруг открывшимся «окном возможностей» почти преступно: сотрудничество РФ и США в вопросах международной безопасности необходимо всему миру.

УРАВНЕНИЕ С ОДНИМ НЕИЗВЕСТНЫМ


К победе Дональда Трампа не был готов никто. Политологи, социологи, аналитики, международные элиты и крупнейшие СМИ ожидали воцарения в Белом доме Хиллари Клинтон, хорошей иллюстрацией чему послужили утренние обложки ряда ведущих мировых журналов с портретом бывшего госсекретаря и заголовками типа «Здравствуйте, госпожа президент». Теперь они будут украшать редакционные музеи как примеры журналистской поспешности, а весь мир потихоньку приходит в себя, пытаясь предположить, чего можно ждать от Трампа.
Россия в этом смысле – не исключение, но здесь от Трампа ждут в основном хорошего. Если Кремль был традиционно сдержан, дипломатично подчеркнув, что уважает выбор народа США и готов работать с любым победителем кампании, то в Госдуме новость об избрании Трампа встретили аплодисментами. Более того, согласно опросу ФОМ, 67 % россиян ждут теперь улучшения отношений с США, а 70 % – отмены американских санкций. Противоположных мнений придерживаются всего 20 % и 23 % респондентов соответственно. При этом очень немногие могут объяснить, с чем именно связаны их надежды. Возможно, с самой сменой эпохи в американской политике, что констатируют и сами американцы, но многие из них при этом скорее подавлены, чем воодушевлены. Их будущее при Трампе пока покрыто туманом, оно может оправдать и страхи, и надежды, и аплодисменты, а сказать точнее сейчас не решится никто.

Гораздо проще ответить на вопрос, что случилось бы, если бы победила Клинтон. Будучи в значительной степени продуктом элит Демократической партии, она во многом наследовала бы политике Обамы. Как в том, что население поддерживает (стоит помнить, что Обама – не Буш и покидает свой пост с весьма высоким рейтингом доверия), так и в том, что вызывало у общества негативную реакцию и в конечном счете привело к победе Трампа (политика гендерных и прочих идентичностей, активная игра на Ближнем Востоке, деиндустриализация, разрастание финансового сектора, увеличение налогов и так далее). При этом действия Вашингтона в отношении Москвы, скорее всего, стали бы более жесткими. Известно, что в бытность госсекретарем Клинтон входила в число «ястребов» и уговаривала Обаму, к примеру, на интервенцию в Сирию. Кроме того, нельзя точно сказать, действительно Клинтон и ее окружение верят в то, что говорят, когда обвиняют российские власти в организации хакерских атаках на серверы Демпартии с целью помочь Трампу избраться, или это всего лишь часть информационной войны. Если первое, то у Клинтон к России, что называется, «личное» и в конечном итоге мы все рисковали дальнейшим обострением отношений между двумя странами с непредсказуемым исходом, включая период новых гибридных войн, как когда-то в Корее.

При этом Клинтон была бы слабым президентом, что в кризисный период делало бы ее еще опаснее. Она возглавила бы государство, имея громадный антирейтинг и основательно подмоченную репутацию двуличного человека, замешанного в коррупции и обмане избирателей. Однако эту спорную фигуру буквально пропихивали в президентское кресло элиты из обеих партий, государственная власть и почти все крупные СМИ в режиме сговора. Учитывая, что многие симпатизирующие Трампу публицисты (а равно и простые избиратели в соцсетях) ожидали от этих выборов даже фальсификаций, а авторитет самой Америки – это во многом авторитет ее президента, для американского мессианства при Клинтон настали бы тяжелые времена. Весь мир увидел бы, что США сами не соответствуют тем идеалам (начиная от свободы слова и заканчивая конкурентной политикой), за которые якобы борются. Якобы – поскольку этими идеалами Вашингтон регулярно прикрывал свои действия, направленные прежде всего на рост собственного экономического и политического влияния. Впрочем, не стоит считать американцев совсем уж лицемерами – концепция безопасности, от которой отталкиваются уже несколько поколений управленческих и научных элит Америки, подразумевает, что США не угрожают только те страны, политическая система в которых повторяет американскую, следовательно, США должны поощрять строительство демократии по американской модели по всему миру.

Однако Клинтон проиграла. Это не уберегло ряд американских институтов от системного кризиса (оказалось, к примеру, что социологи уже не в состоянии анализировать настроения в обществе, а многие СМИ, поставив на Клинтон, растеряли многолетнюю репутацию и былое влияние), но спасло веру многих в американскую демократию. Теперь вся политическая система сверхдержавы вынужденно перезагружается, и всё, что есть у нас сейчас для составления прогноза, – это ряд факторов, которые в большей или меньшей степени будут предопределять политику президента Трампа как внутри Америки, так и в отношении России.

ВОЛЯ И РАЗУМ


Среди факторов, дающих некоторую надежду на «разрядку» для Вашингтона и Москвы и даже на сотрудничество между ними в рамках решения общих проблем (в первую очередь проблемы международного терроризма), нужно отметить деидеологизированность Трампа. Он не мессия и не идеолог, он прагматик и бизнесмен. Его рациональное мышление заставляло его в ходе кампании подчеркивать простую мысль: в какие бы тонкие игры ни играла Америка с «умеренной сирийской оппозицией», эти игры заведомо проигрышны, поэтому главной целью должна стать не смена режима в Сирии, а победа над ИГИЛ в союзе с Россией – это и эффективнее, и надежнее, и дешевле.

При этом в личном отношении Трампа к РФ нет ничего отягощающего. Демократы восприняли воссоединение Крыма с Россией и как собственный провал, и как вызов себе лично, на который необходимо отвечать. Но в глазах Трампа это разборки между Москвой и Обамой, до которых ему мало дела, тем более что на выборах американцы эту политику не поддержали, а вот уничтожить ИГИЛ и найти общий язык с Кремлем он в период кампании действительно обещал. Ему и исполнять.

Как бизнесмен он к тому же весьма рачителен. Если демократы предпочитали накачивать Старый Свет вооружениями, то Трамп сразу поставил вопрос жестко: европейские члены НАТО должны нарастить свои оборонные расходы до 2 % ВВП и сами платить за свою безопасность, а не рассчитывать на американских налогоплательщиков (Обама, кстати, тоже поднимал этот вопрос, но прислушалась одна Прибалтика). Как минимум это замедлит нынешнюю милитаризацию Европы, тем более что население многих стран НАТО политику увеличения военных расходов не поддерживает, требуя перенаправить средства в социальную сферу, и правящие партии вынуждены к своим избирателям прислушиваться.

При всем при том Трампа в принципе не слишком интересует внешняя политика со всеми ее противоречиями и локальными конфликтами. Он, конечно, не изоляционист в полном смысле слова, но основное поле для работы видит все-таки внутри США. Как там все обернется с европейской системой безопасности – еще посмотреть надо, но ничто не отменит очередных выборов через четыре года и того, что победу Трампу обеспечили прежде всего штаты «ржавого пояса» – зоны повышенной деиндустриализации с высокой долей безработицы. В отличие от Клинтон, которая предпочитала разговоры про средний класс, Трамп прямо апеллировал к безработным и не вписавшимся в новый рынок – и они ему поверили. Если их запрос не будет удовлетворен, они вновь перебегут к демократам, и тогда о переизбрании можно будет только мечтать: в ряде штатов, включая «ржавый пояс», Трамп опередил Клинтон с незначительным перевесом в десятки тысяч, а иногда и в тысячи голосов.

Наконец, Трамп находится в серьезном конфликте с элитами, включая собственную Республиканскую партию, на которую имеет зуб – многие видные функционеры «слонов» не только его не поддержали, но и действовали в пользу Клинтон. И он доказал, что умеет и любит идти наперекор воле целой армии лоббистов. Это существенно увеличивает шансы на то, что Трамп как минимум попытается строить собственную политику, а не идти в фарватере обидевшей его партии, верхушку которой он уже однажды победил. В конце концов, он избирался как кандидат, выступающий против старых элит как таковых, и первые его назначения в будущую администрацию включают в основном неожиданные кандидатуры из второго-третьего эшелона американской политики, а также людей, вовсе далеких от государственного управления. То есть Трамп собирает свою команду, а за связи с Республиканской партией (проигравшие демократы вообще никого не интересуют, благо остаются меньшинством в обеих палатах Конгресса) будет отвечать Райнс Прибус – глава Национального комитета республиканцев, которому предстоит возглавить администрацию 45-го президента США.

МИННОЕ ПОЛЕ


Однако намерение Трампа противостоять старым элитам никак не отменяет того, что эти элиты остались на своих местах, они по-прежнему чрезвычайно влиятельны, а его собственные возможности ограничены. Простой пример: если сам Трамп допускал возможность признания воссоединения России и Крыма, то обе палаты Конгресса показательно и в абсолютном большинстве проголосовали за запрет военного сотрудничества РФ и США вплоть до разрешения украинского кризиса в пользу Киева. И это были не «уходящие силы», это ровно тот же состав, с которым теперь придется работать президенту Трампу. Мнение парламента он волен не учитывать по достаточно ограниченному спектру вопросов, даже кандидатуру госсекретаря, в отличие от большинства министров, необходимо утверждать в Сенате, с которым на момент подписания данного номера шел тяжелый торг.

Сейчас Трампу всячески осложняют путь к компромиссу с Россией и с психологической точки зрения, активно, но бездоказательно педалируя тему его «бизнес-интересов» в Москве. Тут не нужно стоить иллюзий – к воздействию на политику своей страны извне американцы относятся так же болезненно, как и россияне. А ссылаться на волю «уже проголосовавших избирателей» Трамп может лишь ограниченно. Да, он выиграл выборы, но половина страны ему не доверяет (а некоторые не доверяют агрессивно), за Клинтон проголосовало на 2,5 млн человек больше, явка была низкая, а многие голосовали не столько за Трампа, сколько против Клинтон, – антирейтинг будущего хозяина Белого дома по-прежнему чрезвычайно высок.

Нужно понимать еще и то, что крайне своенравный переговорщик, каким показал себя Трамп внутри Америки, не может на внешней арене выступать в противоположном амплуа, то есть быть уступчивым и склонным к компромиссам. Вот цитата из избранного президента: «Часто говорят, что хорошая сделка – это когда обе стороны в выигрыше. Полная ерунда. Хорошая сделка – это когда ты выиграл. Ты сокрушаешь оппонента и получаешь что-то хорошее для себя. На переговорах я люблю добиваться тотальной победы». Комментарии, как говорится, излишни, даже если не учитывать повышенную эмоциональность и раздутое эго 45го президента США.

Еще одна сложность – Трамп новый человек в большой политике, далекий от ее привычных схем и методов. Это означает, что он будет пытаться действовать нестандартно, активно применяя нетрадиционные меры воздействия, прежде всего экономические (в силу своего бизнес-опыта). Особо изощренные санкции против оппонента, готовность щедро потратиться ради действительно большого выигрыша, внезапные и ошеломляющие ходы – это вполне в духе Трампа, а противостояния РФСША пока никто не отменял, так что шансов на то, что коса найдет на камень, а Обаму в Кремле еще вспомнят добрым словом, к сожалению, предостаточно.

Наконец, у нового хозяина Белого дома есть собственное видение внешней политики, подразумевающее противостояние с Китаем, что делает атмосферу в треугольнике Вашингтон – Москва – Пекин потенциально взрывоопасной и резко сужает наше «окно возможностей». Этому вопросу посвящен отдельный материал данного номера издания «ВВП». Другое дело, что радикально ухудшить отношения России и США довольно трудно – они сейчас и так хуже некуда. «Плохие времена дают большие возможности», – говорил сам Трамп по другому поводу, так что остается надеяться на то, что в итоге Кремлю и Белому дому всетаки удастся выйти на продуктивное сотрудничество в интересах и американцев, и россиян, и международной безопасности. В том, что это осознанная необходимость, Дональд Трамп и Владимир Путин согласны уже сейчас.

Станислав БОРЗЯКОВ


Вернуться

Спецпроект